Обманщики

Работа обучающегося МАОУ гимназии №56 Нуйкина Никиты

День начался с того, что по Постоянному Вещанию объявили о том, что солдат Моторизованных патрульных бригад умер сегодня ночью, по предварительной версии, приняв смертельную дозу снотворного.

А Роберт думал о том, что сегодня ему предстоит ехать в Архед, и доставлять какой-то очень секретный груз. Его погрузили вчера вечером, и видно было только, что это замотанные скотчем коробки. После погрузки им раскрыли одну из коробок и показали, что именно им нужно доставить в Архед, - это были таблетки, очень много таблеток. Скорее всего, думал Роберт, речь идет о стимуляторах, нейтрализующих Негативную Энергию, которые все пьют, чтобы ничем не заболеть от этой энергии.

Роберт был спокоен, но спокойствие это деланное, очевидно. На самом деле он мрачно думал о том, что его ждет, вернее, может ждать в Автономии. Дело-то не настолько и опасное, если бы не нужно было проезжать не то, что у границ, а по территории самой Автономии, что крайне опасно. Озлобленные, очерствевшие от постоянных притеснений, эти люди были опасны даже своим существованием. Просто потому, что они есть. Контрабандисты продавали им оружие, а они постоянно выходили за пределы своей территории, чтобы показать стране и, прежде всего, правительству, что они есть, и черта с два он от них избавится. В случае если что-то пойдет не так, они запросто могут отыграться и на простом мирном гражданине, мелкой сошке, вроде Роберта Эллона, водителя грузовиков, перевозящего любые грузы за деньги.

В задумчивости Роберт жевал бутерброд и думал, что через час они уже выезжают, так что пора бы и поторопиться. Когда он мыл свою грязную кружку из-под кофе, зазвонил телефон. В трубке Шант бодрым голосом сообщил, что он уже подходит к его дому. Роберт кивнул, что-то сказал и через пару минут был на улице. Было 7 января, было Рождество.

Шант был, как обычно, одет в свой промасленный комбинезон, и суетливо метался вокруг грузовика, выполняя последние приготовления перед выездом, приговаривая при этом: «Так… бензин в норме… Давление нормальное, тут документы… Описание груза… Бр-р, ну и мороз же сегодня, наверное, не меньше двадцати…» как только Шант увидел Роберта, он сразу закричал:

- О, приятель! – Шант протянул руку, но Роберт не сразу сообразил, что он хочет с ним поздороваться. – Ну ты как, готов?

- Да, конечно. До Археда поведу я, обратно ты, хорошо?

- Как скажешь, друг. Ну, поехали, а то стоять тут на морозе, да и ветер сегодня ещё тот.

Забравшись в кабину, Роберт в первую очередь ещё раз по возможности пристально изучил карту, в тайной надежде, что сможет найти какую-нибудь хотя бы мало-мальски хорошую дорогу, которая не проходит через территорию Автономии. Но, конечно, такой дороги в наличии не имелось, и Роберт, отложив карту, начал заводить мотор.

Этот грузовик они с Шантом купили два года назад, отчаявшись найти работу получше. Деньги копили вместе, и когда купили и начали заниматься частными перевозками, стали его буквально холить и лелеять. Даже дверями старались сильно не хлопать.

Мотор завелся, и Роберт осторожно выехал за пределы своего двора. Жил он вместе с женой Малин и сыном Чинтом в небольшом, но все же своем доме, доставшемся им по наследству.

- Сколько туда ехать? – спросил Роберт. Грузовик уже двигался по широкой трассе в окружении множества машин. Дул сильный ветер, и снег белыми волнами стелился по дороге.

- Примерно семь часов, - спокойно заверил его Шант, разорвав пакет со своими орехами.

Потянулись минуты, скучные минуты зимней дороги. Небо было серо-стального цвета, дорога уходила далеко вдаль, а машин становилось все меньше и меньше.

- Что ты там грызешь? – попытавшись изобразить задор, спросил Роберт.

- Орехи, вот купил в магазинчике. Будешь?

- Валяй, - сказал Роберт и протянул ладонь. Шант аккуратно насыпал горсточку в ладонь, и Роберт начал понемногу хрустеть соленым арахисом, снова погрузившись в свои мысли. Шант был младше его, но был вполне нормальным парнем, сохранившим какой-то странный, ни к чему не приложенный оптимизм, несмотря на то, что он, как и Роберт, не понаслышке знает, что такое «тяжелые времена». У него не было ни жены, ни детей, а полтора года назад он даже хотел уйти в МПБ потому что его девушка отказалась выходить за него замуж из-за его «позорной» работы, но, слава богу, Роберт его уговорил. Конечно, быть репортером Вещания и из года в год заниматься монтажом длинных речей Председателя, куда более престижно. Они за это получают куда больше, чем перевозчики, которые возят парням из МПБ, гибнущим каждую неделю десятками в непрерывных боях в Автономии, книги и хлеб.

Шло время, и чем дальше уезжали они от города, тем более заброшенными и ненужными казались им дороги, по которым они ехали. Сейчас машин на этой дороге не было вообще. Дорога была прямая, слева и справа от неё расстилались бесконечные белые поля, по которым ветер неустанно гонял снег. Небо, так же, как и утром, не выражало ничего, и было таким же сине-серым. Наверное, так же чувствует себя космонавт, оставшийся один в космосе.

- Эй, Шант, а может, надо было достать какой-нибудь пистолет, а? А то мало ли что, а нам и защититься нечем, - предположил Роберт.

- Да брось, все боевики вооружены посильнее твоих пистолетов, они нас в два счета хлопнут, если захотят. Конечно, мы могли бы их слегка попугать, но не более того. Надолго бы его не хватило бы, я уверен.

Вдруг Роберту стало не по себе. Хотя ничего нового, в принципе, Шант ему не сообщил, он вдруг не на шутку испугался. Скорее, испугало его то, с какой небрежной легкостью Шант рассуждал о вещах, которых, казалось, стоило бы бояться больше всего на свете – «они нас в два счета хлопнут», «надолго его не хватило бы, я уверен». Такое ощущение, что он заранее знает, что никаких боевиков по пути они не встретят, и пистолет, даже если он был бы, им бы в любом случае не понадобился бы.

Погруженный в свои мысли, Роберт глянул на часы. Было одиннадцать часов утра, с момента выезда прошло четыре часа.

Через час черный грузовик пересек железные ворота Автономии.

Роберт вел машину, думая о том, что его сердце сейчас, пожалуй, выпрыгнет от ужаса. Он в Автономии, о боже, он в Автономии. Пару месяцев назад, когда был слякотный и темный ноябрь, он и не подозревал, что всего-то лишь два месяца пройдет, и он будет рваться в Автономию, рваться в эту черную местность, где живут яростно и злобно требующие независимости люди, вооружившиеся контрабандными автоматами и ведущие постоянную необъявленную войну против всего нашего: против нашего образа жизни, против нашего Правительства, убеждающего всех и вся, что эти люди не способны жить свободно, отдельно от нас, они не смогут выстроить себе экономику, они, видите ли, ещё не готовы к независимости. А наше Правительство, очевидно, лучше знает, кто же именно готов к свободе, а кто ещё нет, кто ещё не поумнел, кто ещё в подготовительный класс ходит. И в школах учителя истории рассказывают о волшебной стране, которая спасла и приютила другую страну, накормила её, напоила, а она им вместо благодарности, нож схватила и давай махать им. А что же им, в конце-то концов, рассказать? О том, что однажды произошел выброс энергии, взявшейся из воздуха или ещё откуда-то, что им, это рассказать что ли? И о том, что Правительство не может дать им независимость, потому что тогда некому будет ездить в Автономию на джипах и погибать в боях с местными зверьми-боевиками?

Весь этот поток мыслей продолжался ещё долго, до тех пор, пока где-то внутри что-то загрохотало, и грузовик начал кашлять и чихать, и наконец, окончательно остановился, к чему Роберт был никак не готов. Да, черт возьми, это была Автономия с её неизвестным и загадочным негативным энергетическим фоном, но такого Роберт не ожидал. Шант, очевидно, тоже.

Гораздо более охотно они поверили бы в то, что сейчас из-за дома выскочат вооруженные повстанцы и приставят автомат к виску, но ничего этого не было. А случилось так, что грузовик остановился и заглох.

- Проклятие! – заорал Роберт, и сильно ударил обеими руками по рулю. Шант нахмурился и, бормоча что-то о чертовщине, открыл дверь и, пустив в кабину ветер, выскочил на улицу. Повисла тишина. За пределами кабины хрустел снег, неизвестно, что там делал Шант, но Роберт явно соображать уже ничего не мог. Остановка грузовика настолько его убила, что он не мог даже думать. Слишком велик был риск умереть.

Неуклюже ерзая, он, последовав примеру Шанта, выбрался из кабины. Шант сидел на корточках и говорил:

- Я не знаю в чем дело, приятель. Бак цел, абсолютно цел. Очень может быть, что это чертова энергия.

По Вещанию давно уже, в общем-то, говорили, что в Автономии есть какой-то источник энергии, какая-то вышка, распространяющая огромные пласты этой самой энергии вокруг себя.

Побродив вокруг машины, Шант, ориентирующийся в сложившейся ситуации куда лучше, вдруг ничего не сказав, пошел с дороги. Куда он шел, догадаться было нетрудно. Он шел вглубь автономии, шел прямо через это снежное поле. Перед ним возвышались пустые многоэтажные дома. Роберт начал кричать Шанту:

- Ты куда?! Ты что идиот? Ты куда? Что, в Автономию собрался?! – в бессильной ярости кричал Роберт. – Неужели ты думаешь, что они тебя не тронут?!

Но Шант его не слушал, и все так же быстрыми шагами неумолимо удалялся от грузовика, и от этой дороги. Некоторое время Роберт ещё вопил, разрывая сонный зимний воздух своими криками, но потом Шант развернулся, разведя руками, и сказал, улыбаясь:

- Да успокойся ты. Видишь, тут никого. Тут же никого нет, Роберт, тут пусто. Я так и думал, Роберт. Ну, где они а? Где все эти злющие террористы? Ты их видишь? – разведя руки в стороны, вопрошал Шант. – Здесь никого нет, Роберт. Понимаешь?

- Да? Ты так уж уверен? А что если они просто не подают знака? Что если они… спрятались где-нибудь?

Шант уже не просто улыбался, Шант уже нагло хохотал Роберту в лицо:

- Ха, от кого? От меня что ли? От низкорослого и толстенького Шанта в замасленном комбинезоне? Пойми, если бы они захотели, они бы меня-то уж точно не испугались. Вещание говорит нам, что их там полчища. Но если бы их там были полчища, они бы сидели друг у друга на головах. Но где они? Эй вы, борцы за независимость, вы где? Ну же, отзовитесь!

Роберт был повержен. Все его доводы, на которых держалась вся его мысль в последние годы, оказались такими ничтожными, как будто ему всего-то пять лет. Шант, конечно, тоже не был никаким пророком, и не мог он знать заранее все то, что он сейчас выложил перед Робертом, Шант просто сделал выводы. Строго говоря, он сделал то, что Роберт по каким-либо причинам сделать не мог. Роберт ухватился за спасительную веревку:

- Шант, даже если так, даже если их меньше, чем нам говорят, побойся хотя бы этой энергии! Пожалуйста, не делай глупостей! Ведь грузовик-то сломался не просто же так!

- А кто это говорит, Роб? Вещание, так?.. Я пойду посмотрю, что здесь есть.

Не в силах бороться с упрямым Шантом, Роберт поплелся за ним. Они шли через снежное поле, и Роберт все больше сомневался в собственной позиции и убеждался в позиции Шанта. Слишком очевидным выглядело то, что здесь не было никого. Никаких тебе боевиков и автоматов, нет. Просто дома, огороженные забором. Наконец, Роберт окончательно разуверился встретить в этой местности хоть одну живую, пусть даже агрессивно настроенную душу, и высказал мысль, что грузовик-то их остался уже далеко за их спинами, и возвращаться назад придется долго.

- А зачем? – спросил Шант. – Все ещё хочешь ехать дальше?

Шант был беспощадно прав. Ехать дальше смысла теперь уже не было.

- Но как же. Надо хотя бы посмотреть, что там у нас в кузове.

- Таблетки, сам же знаешь. Их принимают все, кто живет поблизости от Автономии. Якобы они поглощают эту энергию.

- Все равно пошли, нужно их уничтожить.

- Эй, нет, Роберт! Это всего лишь одна партия, что она даст? Ну не будет у них этих таблеток, так они ещё десять таких партий сделают и рассуют по городам. В этом нет смысла. Обман будет продолжаться, ты же знаешь.

Роберт, однако, убедил Шанта пойти назад к грузовику, и вскоре они с наслаждением вскрывали перемотанные скотчем коробки. Там везде были таблетки с указанием: «принимать один раз в день». Принимайте один раз в день, и вы будете счастливы и оболганы. Вам будут врать, а вы, ха-ха, ничего не почувствуете. Ничего проще, чем выпить таблетку и с наслаждением смотреть на то, как парни из МПБ гибнут на полях боев в Автономии, и вы будете наивно полагать, что все это существует. Что есть Автономия, и есть МПБ, неустанно и героически с этой Автономией и с её звероподобными порождениями борющиеся. Даже и не подозревая, что два перевозчика-недотепы, не будучи Холмсами и Эркюлями, раскопали все, что только и можно было раскопать. Что нет Автономии, вернее, Автономия-то есть, нет тех самых людей, которые так желают, чтобы мы все умерли.

И тут Роберту пришла мысль:

- Погоди, Шант, так если всего этого нет, если нет никаких боевиков, то, выходит, и Моторизованных Патрулей тоже нет?

- С чего ты взял? – ответил Шант, явно заинтересовавшись идеей Роберта. – Что им мешает… э… нанять армию и говорить, будто они сражаются со злом?

- Ага, а ещё платить им деньги за то, что они строят из себя крутых вояк?

- То есть ты хочешь сказать, – оживился Шант, ухватившись за эту дерзкую мыслишку, - что они всего лишь врут нам с экранов Вещания, и на самом деле никаких Патрульных Бригад нет в помине, а они просто запугивают нас всем этим?

Это был, конечно, риторический вопрос, ответа не требующий. Слишком много было очевидного, чтобы говорить какие-нибудь глупости вроде: «Конечно, Шант!», как будто Шант настолько тупой, что не способен найти ни одного лежащего на поверхности вывода.

Они с ещё большим удовольствием самозабвенно разрывали коробки с таблетками и принялись рассуждать о новых, открывшихся для них перспективах. Зная некоторые факты, можно очень весело и от души посмеяться над всеми этими серьезными людьми, которые всерьез и надолго решили засесть на кожаных креслах студий Вещания, и которые не реже раза в месяц, устраивают длинные обсуждения на тему: «что нам делать с Автономией», или: «Независимость Автономии – зло или добро?», над всеми этими регулярными форумами чиновников, которые с умными лицами приводят все новые факты, рассказывающие о неспособности людей из Автономии жить по-человечески. Как весело за всем этим наблюдать, как будто заходишь в детский сад: в младшей группе дебаты, а в старшей - рок-концерт, и шестилетний малыш поёт о любви и смерти...

И люди сидят, уткнувшись глазами в экраны Вещания, и наплевать им на то, что у них нет денег и работы, и думают они о проблемах мироздания, допускающего такие промахи, как вековая проблема Огороженного Квартала, требующего независимости, или, к примеру, Страшного Похолодания из-за того, что кто-то не закрыл холодильник. Люди будут наблюдать все это, весь этот страшно увлекательный сериал, и пить таблетки, нейтрализующие Негативную Энергию.

Роберт и Шант улыбались, они были страшно счастливы и горды собой за то, что целая партия таблеток никогда не попадет в руки людей.

Когда весь груз разместился на земле, разбросанный и никому не нужный, Роберт гордо посмотрел на Шанта. Оба они улыбались друг другу. Было 7 января, Рождество, и двое перевозчиков со счастливыми лицами смотрели друг на друга и на окружающий мир.

- Это все здорово, - сказал Роберт, - вот только починить бы нам грузовик.