К уроку ОРКиСЭ. Страшный суд

Мне ведомо, что близок день суда.

И на суде нас уличат во многом...

Но Божий суд не есть ли встреча с Богом?

Где будет суд? - Я поспешу туда!

Я пред Тобой, о, Господи, склонюсь.

И отрешусь от жизни быстротечной.

Не к Вечности ль Твоей я приобщусь.

Хоть эта Вечность будет мукой вечной?

Грегор Нарекаци. "Книга скорбных песнопений"

По христианскому верованию, "суд, имеющий последовательность после конца мира, на котором Судьей явится Сын Божий, пришедший во славе судить живых и мертвых", после чего праведники пойдут в Царствие Небесное, а грешники осуждены будут на вечные муки в аду, - и это последний суд, совершаемый над людьми с целью выявления праведников и грешников, и определения награды первым и наказания последним.

Согласно Евангелию: "Отец не судит никого, но весь суд отдал Сыну... и дал Ему власть производить суд, потому что Он есть Сын Человеческий". По этой причине христиане верят, что Иисус Христос произведет суд над всеми народами, когда "приидет во славе Своей и все святые ангелы с Ним".

Икона «Страшный суд»,
Новгород, XV век,
Третьяковская галерея

Изображения Страшного суда имели важную особенность: они создавались не для того, чтобы запугать человека, а чтобы заставить его задуматься над своими грехами; "не отчаиваться, не терять надежды, но положить начало покаяния".  Покаяние как непременное условие достижения Царства Божия - является одним из основополагающих положений христианского вероучения. 

Иконы Страшного суда сложны по своей композиции, вмещают в себя множество событийных смыслов, изображают как общий конец мира, так и посмертное воздаяние каждой человеческой душе.

Новгородские иконописные изображения Страшного суда дают нам возможность заглянуть в самые глубокие тайники духовной жизни святой Руси, проникнуть в самый суд ее совести. И ценность этих ярких красочных изображений повышается тем, что в них человеческая совесть иконописца стремится угадать Божий суд не о каком-либо частном явлении, а о человечестве как целом, более того, - о всем мире. Те образы, которыми он олицетворяет этот суд превосходят глубиной и мощью самые вещие из человеческих слов.