Имя Георгия Седова живет на географической карте, с этим именем были связаны многие другие, более поздние героические свершения нашей страны в Арктике, такие как беспримерный дрейф ледокола "Георгий Седов", плавание "напролом" к полюсу атомного ледокола "Арктика", доставившего на вершину мира древко Седовского флага.
Для многих поколений русский моряк Георгий Седов был символом мужества, целеустремленности, офицерской чести.
Великий полярный исследователь родился в 1877 году в небольшом азовском селе. сегодня этот поселок носит имя великого полярного исследователя. Георгий с ранних лет познал тяжелый труд. Его отец, простой азовский рыбак, пропал без вести на несколько лет. Мальчику пришлось работать, чтобы прокормить мать и восьмерых братьев и сестер. У него не было времени, чтобы учиться грамоте, и до 14 лет он не умел ни читать, ни писать.
После того, как отец вернулся домой, за два года он окончил церковно-приходскую школу и сбежал из дома. В 21 год Георгий Седов получил диплом штурмана дальнего плаванья. В 24 года, после успешной сдачи экзамена, он получает чин поручика.
Первая его гидрографическая экспедиция была на Северный Ледовитый океан. Северные льды давно манили молодого моряка. Он мечтал покорить Северный полюс и доказать, что русскому человеку такое под силу.
Началась русско-японская война, и экспедицию на Северный полюс пришлось отложить. Но идея не оставляет его.
В 1912 году Георгий Седов начинает просить разрешения отправиться с экспедицией на Северный полюс и получает разрешение от государя Николая II. Однако, комиссия, которая была создана для организации экспедиции, не разрешает ее начало. Не добившись денег на экспедицию у правительства, он начинает компанию по сбору средств через газету, обращается к людям с просьбой помочь собрать экспедицию.
Только в конце августа экспедиция смогла выйти в море. Драгоценное время было упущено. Зима застала судно у берегов Новой Земли. Корабль не успел вернуться в Архангельск, и был затерт во льдах Северного Ледовитого океана. Однако Седов не теряет надежды покорить Северный полюс. Команда судна осталась на зимовку. Отсутствие качественных продуктов, болезни сделали пребывание в арктических льдах ужасным. Сам Седов обморозил пальца на ногах, но упорно мечтал о достижении полюса. Летом корабль не смогли освободить ото льдов. Начиналась вторая зимовка, еще более ужасная. Вся команда болела. Многие отказывались оставаться здесь и требовали возвращения. Но при отсутствии связи рассчитывать на помощь не приходилось.
Эдуард Асадов
Льды все туже сжимает круг,
Весь экипаж по тревоге собран.
Словно от чьих-то гигантских рук
Трещат парохода седые ребра.
Воет пурга среди колких льдов,
Злая насмешка слышится в голосе:
- Ну что, капитан Георгий Седов,
Кончил отныне мечтать о полюсе?
Зря она, старая, глотку рвет,
Неужто и вправду ей непонятно,
Что раньше растает полярный лед,
Чем лейтенант повернет обратно!
Команда - к Таймыру, назад, гуськом!
А он оставит лишь компас, карты,
Двух добровольцев, веревку, нарты
И к полюсу дальше пойдет пешком!
Фрам - капитанский косматый пес
Идти с командой назад не согласен.
Где быть ему? Это смешной вопрос!
Он даже с презреньем наморщил нос,
Ему-то вопрос абсолютно ясен!
Встал впереди на привычном месте
И на хозяина так взглянул,
Что тот лишь с улыбкой рукой махнул:
- Ладно, чего уж... Вместе так вместе!
Одежда твердеет, как жесть, под ветром,
А мгла не шутит, а холод жжет,
И надо не девять взять километров,
Не девяносто, а - девятьсот!
Но если на трудной стоишь дороге
И светит мечта тебе, как звезда,
То ты ни трусости, ни тревоги
Не выберешь в спутники никогда!
Вперед, вперед, по торосистым льдам!
От стужи хрипит глуховатый голос.
Седов еще шутит: - Ну что, брат Фрам,
Отыщешь по нюху Северный полюс?
Черную шерсть опушил мороз,
Но Фрам ничего - моряк нескулящий.
И пусть он всего лишь навсего пес -
Он путешественник настоящий!
Снова медведем ревет пурга,
Пища - худое подобье рыбы.
Седов бы любого сломил врага:
И холод, и голод. Но вот цинга...
И ноги, распухшие, точно глыбы...
Матрос расстроенно-озабочен,
Сказал: - Не стряслось бы какой беды.
Путь еще дальний, а вы не очень...
А полюс... Да бог с ним! Ведь там, между прочим,
Все то же: ни крыши и ни еды...
Добрый, но, право, смешной народ!
Неужто и вправду им непонятно,
Что раньше растает полярный лед,
Чем капитан повернет обратно!
И, лежа на нартах, он все в метель,
Сверяясь с картой, смотрел упрямо,
Смотрел и щурился, как в прицел,
Как будто бы видел во мраке цель,
Там, впереди, меж ушами Фрама.
Солнце все ниже... Мигнуло - и прочь...
Пожалуй, шансов уже никаких.
Над головой - полярная ночь,
И в сутки - по рыбине на двоих...
Полюс по-прежнему впереди.
Седов приподнялся над изголовьем:
- Кажется, баста! Конец пути...
Эх, я бы добрался, сумел дойти,
Когда б на недельку еще здоровья...
Месяц желтым горел огнем,
Будто маяк во мгле океана.
Боцман лоб осенил крестом:
- Ну вот и нет у нас капитана!..
Последний и вечный его покой:
Холм изо льда под салют прощальный,
При свете месяца как хрустальный,
Зеленоватый и голубой...
Молча в обратный путь собрались.
Горько, да надо спешить, однако.
Боцман, льдинку смахнув с ресниц,
Сказал чуть слышно: - Пошли, собака!
Их дома дела и семейства ждут,
У Фрама же нет ничего дороже,
Чем друг, что навеки остался тут,
И люди напрасно его зовут:
Фрам уйти от него не может!
Снова кричат ему, странный народ,
Неужто и вправду им непонятно,
Что раньше растает полярный лед,
Чем Фрам хоть на шаг повернет обратно!
Взобрался на холм, заскользив отчаянно,
Улегся и замер там недвижим,
Как будто бы телом хотел своим
Еще отогреть своего хозяина.
Шаги умолкли. И лишь мороз
Да ветер, в смятенье притихший рядом,
Видели, как костенеющий пес
Свою последнюю службу нес,
Уставясь в сумрак стеклянным взглядом.
Льдина кружится, кружат года,
Кружатся звезды над облаками...
И внукам бессоннейшими ночами,
Быть может, увидится иногда,
Как медленно к солнцу плывут из мрака
Герой, чье имя хранит народ,
И Фрам - замечательная собака,
Как черный памятник вросшая в лед.
Комментариев нет:
Отправить комментарий